О языческих принципах христианского спасения.

Общеизвестный символ Христа и христианства – распятие – появился сравнительно поздно. Лишь в середине V века на вратах базилики св. Сабины в Риме на Авентинском холме впервые появилось изображение распятого Спасителя. До этого христиане избегали изображать в местах совершения обрядов висящего на кресте Христа: ранние изображения Иисуса и креста встречаются раздельно и никогда не соединяются. Помимо образа Христа и знака креста первые христиане использовали и другие символы обозначающие саму идею христианства, идею спасения, а именно: якорь, голубь, феникс, павлин, петух, агнец, лев, оливковая ветвь, лилия, рыба, лоза виноградная, корзина с хлебом.

Наиболее известным из этого ряда является символ рыбы. Обычно использование этого символа объясняется следующим образом: греческое слово “рыба” (“ихтис”) включает в себя начальные буквы слов: Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель. Представляется однако, что символ рыбы имеет более глубокие корни и содержание. Чтобы раскрыть их, обобщим некоторую информацию о раннем христианстве.

Средой распространения христианства были рабы и беднейшие слои Римской империи – вольноотпущенники, маргинальные слои, люмпен-пролетариат. Среди них смешивались представители самых разных этносов, носители различных культурно-религиозных традиций. Поскольку уровень страдания среди рабов и нищих был весьма высоким, а новая религия обещала спасение и давала надежду, нет ничего удивительного в том, что число её приверженцев быстро росло. Все они со дня на день ожидали возвращения Христа, Страшного Суда и восстановления справедливости. Идея конца света, Страшного Суда является в раннем христианстве доминирующей. “Есть существенное различие между эсхатологией апокалиптического периода (вплоть до второй половины 2 века) и позднейшей. То была актуальная эсхатология – конца света надо ожидать со дня на день. Позднее взгляды изменяются – конец света продолжает считаться обязательным, неизбежным, но откладывается на неопределённый срок. Приспособление христианства к существующему миру ознаменовано процессом выветривания эсхатологических чаяний”.

Весьма важным представляется вопрос о том, как в христианстве представлялся Страшный Суд и конец света. Сложное, развёрнутое и яркое описание конца света содержится в одной из книг Нового Завета – Откровении Иоанна Богослова или Апокалипсисе. Суть Апокалипсиса – возвращение Золотого Века, когда после уничтожения “старого мира”, обиталища зла и греха (Откровение, 20) остаются только праведники, которые и вкушают радость жизни в Небесном Иерусалиме (Откровение, 21). Однако единство представлений о конце света можно поставить под сомнение, поскольку христианство в первые века своего существования не имело развитой и, самое главное, единой, утверждённой космологии.

Кроме того, основой, сутью новой наднациональной религии являлась именно жертва Иисуса, дающая надежду на спасение, вера в то, что Христос, вернувшийся из потустороннего мира однажды, вернётся во второй раз, чтобы судить живых и мёртвых и воздать им по справедливости, а остальное (детали – как именно это будет происходить, каким образом) могло заимствоваться и заимствовалось из прежней, языческой религии неофита и различаться в разных общинах. Это заимствование включало в себя и космологические представления.

Мифологический сюжет о рождении, гибели и возрождении мира является весьма древним и распространён во многих религиях (эту тему подробно исследует М. Элиаде в своих работах “Миф о вечном возвращении” (СПб, 1998) и “Аспекты мифа” (М, 2000)). Сразу после акта творения, когда мир был юным, только что созданным, существовала прямая связь между Небом и Землёй, ещё не было смерти, болезней и страдания, а добывание пищи было игрой. Для того, чтобы вернуться к Золотому Веку, нужно вернуть время начала Вселенной. То есть чтобы на Земле установился Золотой Век, нужно, согласно “языческим” представлениям, создать мир заново.

Помимо заимствования из политеистических религий Римской на христианскую космологию влиял иудаизм – ведь в среде именно носителей иудаизма и развилось христианство. Концепция времени, предложенная иудаизмом, носит линейный характер, однако и в иудаизме имеется мотив обновления мира, выраженный в сказании о мировом потопе: когда грехи людей превысили определённый уровень, Бог уничтожил население Земли, сохранив жизнь лишь праведнику – Ною и его семье. Что происходило однажды, случиться снова (хотя в книге Бытия указано, что Бог заключил завет с Ноем и больше потопов не будет), поскольку ничего нового произойти просто не может – в традиционной культуре человек повторяет то, что было установлено Богами и Героями. После смерти грешников в библейском потопе земля достаётся праведным. Как раз такая ситуация высокой концентрации греха, по мнению первых христиан, и сложилась в Римской империи.

Признаками близкого конца света с точки зрения как христианства, так и иных религий (индуизм, кришнаизм) как раз и является отступление от традиций, норм, обычаев, нарушение законов как общества (это и есть грехи), так и природы (природные катаклизмы). То есть сфера обитания человека, сфера Порядка, Упорядоченное всё более и более распадается, приобретает всё больше черт Хаоса (здесь и далее “Хаос” – состояние мира, противостоящее Порядку и существующее до него, среда образования мира). Потом – всеобщее уничтожение, где в качестве средства может использоваться огонь (2-е Послание Петра, 3:8-12), вода (всемирный потоп) либо что-нибудь иное. После разрушения мира наступает краткий период Хаоса (краткий – понятие отвлечённое, поскольку времени в этот период нет) и мир создаётся заново – это при циклическом времени.

Какую бы модель конца света мы не использовали – иудейскую или языческую – и в том, и в другом случае мир проходит через Хаос – между миром старым и миром новым - Хаос. Хаос обычно символизируется и отождествляется с водой, первичным океаном. Представляется вероятным, что вода потопа, в котором гибнет старый мир (широко распространённый миф) олицетворяла собой именно Хаос – состояние, которое было до создания Вселенной. То есть потоп – это процесс реконструкции Вселенной, создания её заново. Естественно, что при уничтожении этого мира и создании мира нового должны погибнуть все создания, населяющий старый мир.

Христиане верили, что при гибели старого мира они смогут спастись. Поскольку мир гибнет в Хаосе, символизируемом водой или просто в воде (это при упрощении), то Спаситель приобретает черты такого существа, которое может выжить в мире, заполненном водой. Это может быть либо водоплавающая птица, либо рыба. Однако птица обычно участвует в создании нового мира из Хаоса, поэтому рыба, существо укрывшееся в глубинах и пережидающее катастрофу – оказывается наиболее приемлемым образом.

Верующие в Христа, растворившее свои души “во Христе”, переждут период Хаоса и родятся вновь в период начала Нового мир, период Золотого Века. Это и будет обещанный рай.

Здесь возникают интересные параллели с иной рыбой библейской традиции, Левифаном. Левиафан проглатывает Иону. Особенно примечателен тот факт, что до акта проглатывания Иона имеет некие сомнения, выйдя же из чрева рыбы он от них уже избавлен. Данный текст можно трактовать как описание инициации, после которой неофит уже не имеет никаких сомнений, а напротив, владеет знаниями и умениями. Христос в облике рыбы также выступает как существо, поедающее инициируемых и переносящее их сквозь хаос. Любопытно отметить, что низшим слоям римского общества запрещалось изучение религии. В Индии же, только дваждырождённые (т.е. прошедшие инициацию – второе рождение) могли рассчитывать на пребывание в райских миры Индры или Брахмы. Таким образом христианские общины – это попытка пройти инициацию, попытка со стороны тех, кто не мог рассчитывать пройти её в иных религиях – рабы и слуги.

В этом контексте новый смысл приобретает описание Бога: “Я есьмь альфа и омега, начало и конец, говорит Господь” (Откровение, 1:8; 22:13). Эти слова обычно трактуются как границы – Бог есть всё. Однако трактовка может быть использована не только применительно к категории пространства, она не обязательно описывать охват, широту. Альфа и омега могут трактоваться как начало и конец в категории времени. То есть “Я есьмь Бог начала мира и Бог его конца”. Причём одновременно, что показывает отношение Бога к промежутку Хаосу, как к единству состояния начала и конца мира, Хаосу, в котором всё заканчивается и из которого всё начинается, Хаосу, который царствует между началом и концом. Это указывает на преемственность христианства в архаических представлениях об обновлении мира.

В начале времён был “золотой век” и мир был раем – не было границ между миром человека и миром богов (т.е. все блага, которые исходят из мира богов приходили непосредственно, без участия человека, т.е. можно было не работать) и т.д. Потом накопилось зло (произошёл злой поступок) и рай исчез, связь между богами и людьми оказалось разорвана, а зло продолжало копиться. Когда оно достигнет максимума, то последует обновление мира – наш будет уничтожен и будет создан новый, в котором снова будет Золотой Век. Верующие смогут спастись из нашего мира и пережив обновление/смерть обрести новый мир, Золотой Век – это и будет обещанный рай. Между разрушением старого и созданием нового мира будет период Хаоса. Символом Хаоса является океан. Таким образом, выжить и помочь в это другим сможет лишь существо способное жить в воде, океане (т.е. в Хаосе) – рыба. Позднее символ рыбы был трактован людьми, далёкими от мифологической культуры, как акростих фразы “Иисус Христос, Сын Бога, Спаситель” либо как символ омовения при крещении (Тертуллиан).

Gies